Она доказала свою преданность, что в этом доме было бесценно.

Стоя на крыльце, я вынул из кармана Ильи пачку сигарет, достал одну и сунул ее в рот. Кровь тянулась по подъездной дорожке к гаражу, где Альберт возился с телом.

Я опустил пачку обратно в карман Ильи.

– Зажигалка?

Он потянулся за своей Zippo, щелчком открыв ее. Я закурил, глубоко затянулся и направился к машине, припаркованной на подъездной дорожке, прежде чем позвать стоящего в другом конце двора Павла.

Мой новый рекрут, долговязый и все еще не вышедший из подросткового возраста, помедлил.

Я наблюдал, как он идет ко мне, затягиваясь сигаретой.

– У тебя палка в заднице или что? – спросил я, выпуская дым уголком рта. – А может, прошлой ночью пробовали с подружкой что-то новое?

По двору разнесся смех. Парень покраснел.

– Нет.

– Поехали. Ты за рулем. – Я бросил окурок на снег и сел сзади.

Я ненавидел вкус сигарет, но мне нужна была доза никотина. Я вытащил из центральной консоли упаковку жвачки Big Red, бросил одну на колени Павлу, наблюдая, как он до белых пальцев сжимает руль.

– Ты ведь умеешь водить?

– Разберусь, – пробормотал он.

Боже.

Моих людей набирал и обучал Виктор, но, по-видимому, вождение в обучение не входило. Я мог бы попросить отвезти меня кого-нибудь другого, но откинулся на спинку сиденья и приготовился к небольшой поездке в Москву. В конце концов, Павлу надо учиться.

Я взглянул на часы, заметив кровь на руке и рубашке. Парень, должно быть, нажал газ и тормоз одновременно, машина внезапно резко дернулась вперед, а затем резко остановилась.

Я проигнорировал это.

Меня научил водить машину один из клиентов матери, когда мне было одиннадцать. Он был под кайфом, когда приставил пистолет к моему бедру и велел мне ехать со скоростью шестьдесят километров в час. Самая долгая поездка в моей жизни.

Через час у меня была назначена встреча с Альфонсо. Последняя партия кокаина колумбийского наркобарона была смешана со стиральным порошком, и я хотел убедиться, что выпускаю чистый продукт. Аптекарь с Рублевки протестировал весь мой продукт в своем подвале. Предстояла интересная встреча, но все, о чем я мог думать, – привязанная к кровати девушка в гостевой комнате.

Я провел большим пальцем по разбитой нижней губе, размышляя, как ее соблазнить. К сожалению, бриллианты и меха не подойдут. Она откликалась на легкое соблазнение, но я не хотел доводить ее до желания просто кончить. Я хотел, чтобы она хотела меня: умоляла, жила и дышала только ради меня.

С другой стороны, у меня, вероятно, не будет времени на все это, так что я согласился бы и на жесткий трах по обоюдному согласию.

Не зная, с какой стороны подступиться к этой девушке, я чувствовал, как возбуждение от преследования смешивалось со сдержанным разочарованием. У меня было много женщин, которым я мог бы позвонить, включая Надю, но почему-то я знал, что не сделаю этого. Единственные губы, которые я хотел бы почувствовать сейчас на своем члене, пахли клубникой.

Чем дольше Мила заставит меня ждать, тем сильнее будет жалеть об этом.

Ее телефон зазвонил у меня в кармане. Я снова включил его этим утром, испытывая желание немного позлорадствовать. Когда я увидел на экране «Иван», на моих губах появилась улыбка. Я нажал «ответить» и поднес трубку к уху.

– Стейк-хаус Ронана. Самые большие сосиски в Москве.

– Ты сукин сын.

Я хохотнул.

– «Шлюхин» было бы уместнее, но «подстилка» – более точное описание моей матери.

– Ты прикоснулся к ней, – процедил он сквозь стиснутые зубы.

– К моей матери? – весело переспросил я. – Нет. Даже мне инцест не кажется привлекательным. – Затем я добавил: – Не говоря уже о том, что я не имею желания получить букет венерических заболеваний.

Он горько хмыкнул.

– Уверен, есть опыт. Ты перетрахал половину города.

– Не-а. Я всегда предохраняюсь. – А затем я протянул слоган популярной здравоохранительной компании: – «Профилактика – ключ к здоровью и счастью».

– Ты ходячий мертвец, знаешь об этом?

– Жизнь на грани всегда вызывала легкое покалывание в моем члене.

Павел проехал знак «стоп», едва разминувшись с грузовиком.

– Боже, парень, – рявкнул я.

Он еще сильнее вцепился в руль.

– Черт, извините!

– Как ты заставил ее снять это видео? – прорычал Иван.

До сих пор все это были забавы и игры. Моя кровь вскипела при мысли, что он видел это, что видел тело Милы раньше меня, что трахал ее. Внутри все скрутило от отвращения, но благодаря многолетним тренировкам я смог сохранить ровный тон.

– Хорошее шоу, а?

– Я бы лучше трахнул труп твоей матери, чем смотрел на это.

Хорошо.

Это было хорошо.

Хотя теперь я жалел, что послал то видео ее отцу. Я не думал, что он станет показывать его кому-то, но если он это сделал, они все мертвецы. На данный момент она была моей, каждым чертовым сантиметром тела, нравилось ей это или нет. Я отказывался анализировать это чувство. У меня и без того было полно дел.

– Она бы не стала этого делать, если бы ты не шантажировал ее.

Интересно, что он был так обеспокоен тем, хотела она этого или нет, а не тем, что я сделал с ней после. Может быть, он знал злобную оболочку, которая защищала ее мягкое сердце.

– Ты так хорошо ее знаешь, да? – спросил я.

– Лучше, чем кто-либо другой.

Я крепче вцепился в нелепо-блестящий телефон.

– Очевидно, не так хорошо, как тебе кажется. – Намек был ясен: в шантаже не было необходимости.

– Ты идиот, если считаешь, будто я поверю всему, что ты скажешь, Дьявол. – В его голосе прозвучала нотка уязвимости, и я с отвращением понял, что у этого мужчины есть к ней чувства. Эта мысль казалась еще более отталкивающей, чем идея двадцать четыре часа подряд смотреть канал «Холлмарк».

– Свое мастерство в постели я предпочитаю обсуждать за чаем, но сегодня я сделаю исключение. Уверяю тебя, Мила не возражает. – «Не возражала», поправил я мысленно.

– Помни, когда ты отомстишь, Мила вернется ко мне. Тогда мы посмотрим, у кого мастерства больше.

Я стиснул зубы, и жажда убийства загудела под кожей.

– Беги, Иван, – предупредил я с убийственным спокойствием. – Беги так быстро как можешь. Потому что если я тебя поймаю, то разорву голыми руками.

Я повесил трубку.

Ублюдок был в моем городе, но он знал, как играть в эти игры. Хотя не так хорошо, как я.

Я его найду.

На моей каминной полке появится местечко с его именем.

Глава двадцать первая

Солнце взошло, чтобы наполнить пространство лучами, связанными запястьями и возмездием.

Юлия вошла в комнату, одетая в черное, и начала источать раздражение, заметив сломанный стул на полу. Не смущаясь моего взгляда, она не спеша наводила порядок, напевая жуткую мелодию. Мне стало любопытно, где Ронан находил своих людей. В сумасшедшем доме? Засохшая кровь ощущалась на теле, словно бегающие мурашки, вызывая зуд и раздражение.

Хуже этих мурашек было лишь чувство вины, которому я пыталась не дать всплыть на поверхность. Я не должна была испытывать угрызений совести за то, что защищалась, но боль все еще сжимала грудь. Я невольно задавалась вопросом, станет ли кровь на мне вечным пятном, которое мне никогда не смыть. Было интересно, есть ли у этого человека семья, дети. От этой мысли меня в сотый раз затошнило, я отогнала ее прочь и решила, что должна сбежать из этого места, пока оно не поглотило меня целиком.

Мой взгляд натолкнулся на Юлию, которая целеустремленно протирала пыль в комнате. В каждой женщине должен быть хоть какой-то материнский инстинкт. Вероятно, я могла бы сыграть на ее сочувствии, чтобы она помогла мне. Я вздрогнула, когда она с громким стуком ударила по комоду. Затем с тревожным удовлетворением смахнула на пол паука. Очевидно, материнские инстинкты проявлялись в ней не так сильно, как в других женщинах, но у меня не было других вариантов.