Я выдержала его взгляд на мгновение. А затем вышла из комнаты, поклявшись никогда больше не возвращаться сюда.

Глава двадцать девятая

На следующее утро наши «свидания» за завтраком продолжились. Однако атмосфера не могла бы быть более напряженной, даже если бы рядом с чайником лежала бомба замедленного действия. Я просто не знала, что тишина вот-вот взорвется так, что настоящая взрывчатка станет лучшей альтернативой.

Напряжение росло при воспоминаниях о прошлой ночи. Мысль о том, как тело Ронана прижималось к моему, пробуждало волну жара под кожей, такую горячую, что всю ночь я ворочалась в пустоте и смятении. Даже сейчас между ног не утихало беспокойное томление.

Я прижала пальцы ног к мраморному полу, зная, что мне должно быть стыдно за то, что я чувствую это… особенно после того, что Ронан, казалось, полностью забыл о прошлой ночи. Но я отказалась снова испытывать чувство вины.

Вместо молчаливой горничной еду подавала другая женщина, и она не выглядела послушной и незаметной. Она могла бы быть блондинкой-близнецом Кайли Дженнер. Я бы не удивилась, если бы ее ресницы были густо накрашены люксовой тушью.

Она медленно ставила тарелки на стол, звон каждой сопровождался взглядом в сторону Ронана. Он лишь листал что-то в телефоне и задумчиво проводил большим пальцем по шраму на нижней губе. Несколько пуговиц на платье горничной были расстегнуты, и всякий раз, когда она наклонялась, оголялся лиф. А наклонялась она часто. Мне хотелось сказать ей, чтобы проявила хоть немного самоуважения, но не уверена, что это нашло бы отклик у девушки, которая, если Ронан попросит, на первом же свидании наверняка займется с ним незащищенным сексом.

Я думала, он так занят размещением постов в своем профиле, что не видит ее болезненно-очевидного интереса – ровно до тех пор, пока он не поднял взгляд от телефона и не посмотрел на меня с коварным блеском в глазах.

Фу.

– Могу я предложить вам что-нибудь еще? – знойным голосом спросила горничная Ронана. Мне не нужно было знать русский, чтобы понять: она спрашивала, не может ли она «соблазнить» его чем-то еще.

Ненавижу блондинок.

Поскольку Ронан не сводил с меня взгляда, было совершенно ясно, что он насладился каждой секундой, прежде чем ответил:

– Нет.

Горничная проследила за его взглядом и, наконец, поняла, что в комнате есть кто-то еще, кроме Ронана. Она бросила на меня единственный уничижительный взгляд. Очевидно, мои растрепанные волосы и шорты с цветочной вышивкой не могли составить ей конкуренции. Я ощетинилась от его пристального внимания, но она уже выносила поднос из комнаты, бросив на Ронана тоскующий взгляд.

Обычно я с большим уважением относилась к «синим воротничкам», но эта…

Что за простушка.

– Что случилось с прошлой девушкой? – спросила я.

Ронан посмотрел на меня так, что стало ясно – это не мое дело. При мысли о том, что тихая прислуга могла иметь какое-то отношение к моему отравлению, желудок сжался. Ронан, убивающий кровожадных бандитов, – это одно, а кроткую служанку – совсем другое.

– Ты… ничего с ней не сделал?

Он прищурился.

– Нет.

Полагаю, это было все, что он хотел сказать этим утром. Он становился хуже Хаоса. Немецкая овчарка рычала на меня всякий раз, когда я разговаривала с ней, и чуралась меня, словно блохастую. Мне следовало бы оставить животное в покое, но что-то в жестокой внешности казалось таким одиноким, что это задело мои собственные струны одиночества. Я отказывалась отказываться от нее.

Несмотря на то что Альберт сказал: за кухней теперь пристально следят и моя еда больше не будет приправлена ядом, – я все еще не решалась что-либо есть и последние два дня питалась тем, что оставляла мне Юлия. Нерешительность была усилена тем, что Ронан не сказал ни слова, чтобы успокоить меня. Учитывая его постоянные требования, чтобы я ела, с момента когда мы познакомились, его молчание теперь заставило меня чувствовать, будто ему все равно. Может быть, я драматизировала, но встав на этот путь, уже не могла сойти с него.

Я разыграла целое представление, тщательно намазывая кусочек тоста веганским маслом, которое приготовила для меня Полина, хотя трудно было поверить, будто Ронан заметил, что на самом деле я пила только воду. Он никак это не комментировал.

Пока он потягивал чай, молчание заряжало меня тревожной энергией. Я хотела, чтобы он сказал что-нибудь, дабы рассеять напряжение в комнате: еще одно «нет», унизительное «зверушка» или даже грубость.

Я делала глоток воды, когда хлопнула входная дверь. До меня донесся знакомый мужской голос. Потребовалось несколько секунд, чтобы я узнала его, а когда узнала, хрустальный стакан выскользнул из пальцев, ударился о край стола, и затем отдаленное «динь, динь, динь» зазвенело с пола.

Сердце застряло в горле, я вскочила на ноги.

– Сядь.

Из-за шума в ушах я едва услышала приказ Ронана. Мой разум велел прислушаться, но тело отказывалось. Я могла лишь смотреть на вошедшего в столовую Ивана – на кровь на разорванной рубашке, на покрытое синяками лицо и на руки, связанные за спиной. Я так жаждала его увидеть, что слезы обожгли глаза, но реальность его присутствия вонзилась в живот ножом.

Альберт и Виктор стояли по обе стороны от Ивана, каждый удерживал его за руку. Все трое выглядели ужасно: разбитые губы, заплывшие глаза и окровавленная одежда. Альберт истекал кровью, пропитавшей белую рубашку.

Холодный взгляд Ивана нашел меня и сменился облегчением, прежде чем он скользнул взглядом по моему телу, ища раны. Но травмированы тут были только люди в дверном проеме. Мой пустой желудок скрутило при мысли о том, что Иван пытался спасти меня из рук Дьявола, когда я окуналась в жар, который оставляли после себя эти руки.

– Ты в порядке? – спросил меня Иван.

Ком в горле мешал говорить, и я кивнула.

– Мила, – зловеще сказал Ронан. – Сядь.

Это легкая угроза коснулась моей кожи, но я не могла заставить себя отвести взгляд от Ивана. Отвращение к себе и паника наполнили меня, но когда Иван бросил взгляд, велевший слушаться, я оглушено села. Это лишь усилило напряжение в воздухе. Каждая секунда была наэлектризована и растянута до предела.

– Почему ты здесь? – зарычал Ронан на Альберта.

По их резким словам и резкому языку тела я поняла, что Ивана не должно быть здесь, в одном доме со мной. А еще – что Ивана нашли, пока Ронан сидел рядом со мной, безразлично потягивая свой чай во время завтрака. Он не собирался об этом рассказывать.

Очевидно, у Ивана были иные соображения.

Я почти жаждала блаженного неведения. Если что-то случится с Иваном, если из-за моего эгоистичного прилета в Москву он погибнет… Мой желудок грозил выплеснуть то немногое, что было внутри.

Пристальный взгляд Ивана подтверждал: он не уверен в том, что мне не причинили вреда, и теперь искал душевные, а не физические раны.

«Я в порядке, – заверила я взглядом. – Но ты?»

При виде слез, бегущих по моим щекам, он приподнял губы в беспечной улыбке. Это едва ли облегчило тяжесть в моей груди. После напряженных секунд я поняла, что мужчины закончили разговор и теперь наблюдают за нашей безмолвной беседой.

– Убирайся отсюда, – нетерпеливо рявкнул Ронан. – Отведи пока его вниз.

«Вниз?» В этом доме что, действительно было подземелье? Мое сердце сжалось.

Иван стряхнул руки со своих плеч и направился по коридору. Холодная и неподвижная, словно глыба льда, я наблюдала за ним, пока он не скрылся за углом, а Альберт и Виктор последовали за ним.

– Откуда он знает, куда идти? – Я не поняла, что произнесла эти бесцветные слова вслух, пока Ронан не ответил.

– Он не знает.

Очевидно, это знал Ронан, но мое любопытство растворилось под тяжестью, давившей на грудь. Когда Ронан встал и небрежно сунул свой телефон в карман, все мое существо напряглось, думая, как бы отговорить его от того, что он запланировал для Ивана.